Фаворит богини - Страница 66

— Абу Али Аббас ибн Искандер! — Вот что значит профессионал, а ведь видел меня почти мельком, когда мой управляющий верфью перезакладывал виллу, а я отирался у него за спиной. — Я с трудом узнал вас — подумал, что по ошибке сын эмира забрел в мое скромное жилье. Чем вам может помочь старый Меир, ваш скромный слуга?

Не разводя политесов, я сразу перешел к делу. Меир поднял бумаги, долго рассчитывал набежавший процент, и наконец-то выдал сумму. Я по быстрому пересчитал — суммы сошлись, подивившись умению быстрого счета молодого купца, процентщик принял деньги и вернул закладную. И тут же предложил выкупить закладную на соседнее с моим поместье. Бывший владелец, старик, чьи сыновья не вернулись из боевого похода и давно истлели на чужой земле, умер этой зимой, так и не вернув долга. Вот это уже интересно! Я сломал всю голову, думая где расположить будущий городок мастеров, казарму, учебный полигон, и еще кучу всего. Территория верфи и так перегружена, а вырубать ухоженный тенистый сад и превращать свое поместье в цыганский табор очень не хотелось. Договорились что Меир после обеда пришлет человека, который ознакомит Салеха с предлагаемой недвижимостью — после чего можно начинать предметный разговор, но для себя я уже решил, что беру. Собравшись уходить, вспомнил купцов иудеев, скупщиков награбленного, и осторожно начал новую тему. После того как процентщик подтвердил что в курсе того, что мою «Амиру» византийцы сожгли вместе с товаром и даже сильно переживал по этому поводу, я продолжил смелее.

— Я считаю, что я вправе востребовать с византийцев свой долг. И собираюсь возместить этот долг судами неверных и их грузом. И мне нужен купец, который без лишних формальностей превратит этот товар в звонкую монету.

Меир почему-то сразу посмотрел на андоррца, которого раньше как бы не замечал, и не раздумывая, подтвердил что есть на примете очень порядочный купец, который даст максимальную цену за подобный товар. И за него, и за тайну сделки он может поручиться, поскольку это его родной брат. Порешили на том, что если к Меиру подойдет человек и скажет что он от Синдбада и у него есть товар, то сделка не заставит себя ждать. Имя — точнее псевдоним — Синдбад я назвал спонтанно, даже не подозревая, что он станет основным в моей карьере.

Следующей в очереди на посещение была верфь. Территория предприятия вмещала в себя два стапеля, на одном из которых стояла почти готовая сестра-близняшка «Амиры» — такелажа еще не было, а из рангоута присутствовали только мачты. На втором, киль только начал обрастать ребрами шпангоутов. Сразу за стапелями располагались штабеля разнообразной древесины — кругляк, брус, доска всевозможных калибров. Дальше шли мастерские, кузня, и прочие хозяйственно-бытовые постройки. Поднявшись на почти готовую шебеку, сходу остановил работу резчиков по дереву, которые уже начали покрывать затейливой резьбой кормовую надстройку. Дело в том, что визитная карточка любого судна из Халифата это затейливая резьба покрывающая его корпус. Притом с течением времени (а некоторые суда переживали двухсотлетний рубеж) в простой узор вплетали более сложный, и каждый новый капитан вносил свою посильную лепту в украшение корабля. Поскольку я решил на этой шебеке отправляется в Стамбул — который пока еще Константинополь — мне такая демаскировка не нужна. Пока гулял по судну заглядывая во все уголки, пришла мысль отправить не мешкая сюда Деда — пусть посмотрит, что еще без больших переделок можно сделать для большей целесообразности, как эксплуатационной, так и боевой. Мой осмотр прервал запыхавшейся Умар — управляющий верфью — и его заместитель. Мастер резчиков переполошил его известием, что какой-то господин запретил все работы на верфи. Я попытался успокоить взволнованного Умара, объяснив, чего касается мой запрет, но получилось только хуже. За последнее шесть лет в связи с запретом Али Аббаса кому-либо соваться в дела Александрийской верфи, Умар почувствовал себя полноправным ее владельцем. Даже указания Гуфара имели для него статус совета необязательного к исполнению. А тут пришел какой-то наглый молокосос и смеет вмешивается в его производственную деятельность в которую сам Али не лез, доверяя Умару как профессионалу. Выслушал я его отповедь молча, и когда поток его красноречия иссяк и лицо утратило малиновый оттенок, пригласил его с собой полюбоваться на интересную вещь. Воодушевленный моим примирительным тоном, а может из любопытства, Умар с готовностью последовал со мной. Этой вещью были ворота на территорию верфи. Пригласив охрану, которая уже была в курсе кем я являюсь и состояла из двоих явно бывших мамлюков обратился к Умару.

— Видишь эти ворота, Умар? С этой минуты ты можешь наблюдать их только издали, потому что ты уволен. — Переведя взгляд на охрану, продолжил. — Если этот человек попробует войти в эти ворота, вы должны побить его палками как собаку, которая кусает кормящую ее руку.

Развернувшись, двинулся обратно. Сзади послышались проклятия, а секунду спустя и крики боли — в отличии от Умара, бывшие мамлюки правильно поняли кто здесь хозяин. Заместитель управляющего семенил следом — возможно умен и сразу понял, чем ему светит кадровая перестановка. Когда я остановился у входа в контору, он выбежал вперед и услужливо открыл дверь. Усевшись за стол управляющего, я подождал когда подчиненный проникнется паузой и заговорил.

— Как тебя зовут, мне неинтересно. Сейчас берешь с собой всю бригаду резчиков и следуешь в порт. Там внимательно смотрите или зарисовываете греческие и франкские суда. Я хочу, чтоб моя шебека от них внешне нисколько не отличалась. На переделку даю тебе пять дней — если справляешься, мы с тобой знакомимся и ты становишься временным управляющим. Затем строишь корабль в точности по моим чертежам, становишься полноправным управляющим и получаешь его зарплату. Тебе все понятно? Боясь вспугнуть удачу, зам только утвердительно кивал головой, напоминая китайского болванчика. А я продолжал.