— Кипр?!
— Ну да! Там на приграничных территориях империи и Халифата можно найти обветшалую крепостишку с готовыми стенами — сразу и казарма, и полигон — этого добра там предостаточно. Надо только бумагу от наместника императрицы. Но ты же вроде как герой, и поучаствовал в спасении Углеокой — так что думаю, тебе не откажут. Да и если потребуется небольшая взятка — это все равно не полномасштабное строительство в пустыне.
А ведь верно! Зачем городить огород со строительством, секретностью, и еще массой заморочек, а потом это все бросать! А тут всего-то делов — выбрал крепость, сунул под нос наместнику перстень. Раз он ставленник Зои, то проблем быть не должно. Конечно, потом отпишется августе — но гадом буду, если в ответе не получит монаршее одобрение.
Так, в трудах, практически без выходных, прошли три месяца после возвращения в Александрию — вроде и сделано было немало, но Дед, зараза, все равно был недоволен. В актив можно записать приобретение крепости на Кипре. Платон по прозвищу славянин из-за успешных военных действий на Балканах ныне наместник Византии на острове, был мне знаком. Не приятель, конечно — так, легкая симпатия, при случайной встрече во дворце раскланивались. Когда узнал о цели моего визита, даже обрадовался — ведь я со своей полутысячей перекрывал целое стратегическое направление, а он двумя центуриями, пока несущими службу в выбранной мной крепости, мог усилить другие слабые участки. Второе — разведали примерно четверть прибрежных городов Магриба — с тем количеством осаждающих, что потребовал Агапит, грабь любой на выбор — просто страна непуганых богачей. Третье — приехала в гости Марго! Пару дней мы не выбирались из спальни, изводя друг друга до измождения. Потом принцесса изволила обойти мои владения, прийти в восторг от зеркал, размер которых уже достигал полметра на метр. Еще в больший восторг ее привела «Астера», чей корпус был обит полированными латунными листами. Тут она заявила, что это ее богиня, и корабль тоже, естественно, должен быть ее.
— Рыжая, ты что, совсем страх потеряла?! — вежливо ответил я, — Ты губу-то не раскатывай — вон, еще за галеры не рассчиталась!
— Фи, Саня, — сморщила носик принцесса, — тебе не стыдно так потребительски относиться к любимой женщине? И вообще — меркантильность тебе не идет. — с этими словами амазонка щелкнула меня по носу, — Я, между прочим, сказочно богата! — не дождавшись моей реакции, Марго продолжила, — Помнишь, я тебе говорила, что раз в год царь, его мать и свита посещают верховный храм Астеры, и приносят щедрые дары — золото, богатые украшения, самоцветы…. За алтарем есть комната…
— Где стоит сундук, куда ваш патриарх складывает добро. — перебил я рыжую, — Через некоторое время он закрывается в святилище на пару дней, чтобы наедине пообщаться с божеством, а сам в это время, выносит сокровища через тайный ход, и прячет их в пещере. — по округлившимся глазам и открытому рту я понял, что попал в яблочко, — Только зря ты на них надеешься — я все оттуда выгреб до последнего колечка. — мой тон был серьезно-деловым, — И уже практически все потратил.
К крайнему удивлению, на лице рыжей прибавилось бескрайнее потрясение. Тут я уже не выдержал и заржал. Сначала к потрясению добавилась обида, а затем пришло понимание, глаза принцессы сузились, а открытый рот превратился в хищную улыбку. С диким рычанием Марго набросилась на меня как фурия, и начала обрабатывать мои ребра своими острыми кулачками. В ответ, от распиравшего судорожного смеха, я ничего не мог поделать, только задрал лапки к верху и попросил пощады. Меня не сразу, но пощадили. Условия позорной капитуляции обсуждали уже в спальне. С меня в качестве контрибуции было стребовано два зеркала, и новый альбом — уже на тему «Великая королева Африки».
Про Делику информации у рыжей не было. От Инги с месяц назад получила письмо — пишет, что очень скучает по нам, что ее в Швабии никто не ждал, и свой замок пришлось брать практически штурмом. Но начала понемногу вникать в ситуацию, и несмотря ни на что божилась к полугодовому сроку со дня расставания посетить мою виллу. Когда Марго узнала, что я готовлюсь взять несколько городов Магриба — немедленно потребовала взять ее и Ингу в долю. От себя она пообещала не менее полутора тысяч своих сограждан, а Инга, по ее словам, наберет с полтысячи нищих баронов с дружинами, которые с детства в седле, но грабить просто некого — кругом нищета.
Проводил Амазонку до Кипра, дав ей в виде транспорта на обратную дорогу «Артемиду». На Кипре рыжая поучаствовала в учениях, взбегая по штурмовым лестницам на стену. Реально не вползая, а взбегая! Двенадцать метров лестницы за шесть секунд. То есть с двух лестниц за минуту на вражеской стене могло оказаться больше сотни отменных рубак. А с десяти лестниц за десять минут — больше полутысячи… Ей это настолько понравилось, что она немедленно затребовала себе инструктора по взятию крепостей. Пришлось расставаться с «Пьером Безуховым» — как я прозвал Петра, и кличка прижилась.
Ну и четвертое: пришла, наконец весточка от Зафара — пороха чуть ли не полный трюм. В настоящее время находятся в Райсуте, меняют потрепанный штормами такелаж и паруса, и в течение месяца, или около того будут с грузом в Александрии. Оазис, разведанный в ста двадцати километрах западнее Александрии, кстати, пригодился. Там мы в состоянии строжайшей секретности устроили стрелковый полигон. Как я там намаялся! Приходилось все делать опытным путем! Все! Оптимальная навеска пороха, оптимальный диаметр ядра, какие должны быть по размеру картечины и сколько их должно быть в заряде, какой максимальный разлет картечи на максимально убойной дистанции. Из чего должны быть пыжи и ворс банника, длина его рукояти. Устройство лафетов для палубной и полевой артиллерии, и поверьте — это даже не половина, а едва треть проблем, которые пришлось решать практически на ходу и с нуля. Пока Дед летал с новыми чертежами на всякие приспособы и добивался их надлежащего исполнения, я писал и переписывал инструкции и составлял таблицы. Через два месяца таких изысканий я загорел до черноты, похудел килограмм на десять, оброс как дервиш, провонял серой и почти оглох. Возвращение на виллу подпортил встречающий у причала Салех.